Париж, 1899 год. Выросший в нищете сирота, рядовой отделения жандармерии Жан Альбертини (Тахар Рахим) получает предложение своего начальника Гаспара, от которого не может отказаться: он должен проникнуть в группу анархистов и выявить их связи, в том числе, международные. Для него это реальная возможность подняться по карьерной лестнице и, что греха таить, хорошо заработать.
Жан устраивается на скобяную фабрику и постепенно становится своим в среде недовольной существующей политикой молодёжи. Постепенно он вовлекается в разнообразные акции: вскрывает захоронения, где могут оказаться драгоценности, участвует в ограблении домов богатых буржуа и... исправно составляет полицейские рапорты о деятельности своих «товарищей», которым он при всём при том всё больше симпатизирует. Что, в общем-то, не мудрено, так как членов группу, которую он разоблачает, скорее, нужно называть не идейными борцами, а идеалистами. В том числе, и потому, что их используют все - и поручающие им грязную работу «гастролёры», и полиция. Провозглашая свободу, они, по сути, всё время оказываются в заложниках ситуации
Может показаться, что фильм Эли Важемана это политический боевик, однако, на самом деле, это не так. Это история человека, пытающегося понять, кто он такой и способен ли он чем-то пожертвовать ради девушки, в которую неожиданно для себя влюбился (Адель Экзаркопулос).
«Группа, в которую Жан был внедрён, на самом деле, была крохотной, совершенно неопасной, и факт интереса к ней со стороны полиции заставляет её действовать более активно, - рассказал Эли Важеман. - Практически Жан подстёгивает членов этой группы действовать, если бы не он, группа, скорее всего, развалилась бы рано или поздно. Когда я снимал фильм, я в некоторой степени отталкивался от действительно существовавшей группы «Пантеры Батиньоля», но мне не хотелось делать фильм с акцентом на политическую составляющую, мне хотелось сделать фильм, который больше отвечает мне, моей душе, более интимный, более личный. Поэтому несмотря на то, что был задокументированный факт существования такой группы, для меня он стал просто отправной точкой. Когда я изучал документы и материалы, связанные с различными революционными движениями во Франции того времени, больше всего меня заинтересовали представители движения, которое во Франции называется анархисты-индивидуалисты, то есть люди, которые придерживались в своей деятельности идеи изменить мир, но вкладывали в неё элемент сентиментальности и даже наивности. Тогда как остальные группы - марксисты, социалисты - были одержимы исключительно политическими идеями, и никакого личного, теплого ощущения от них у меня не возникло».
{AprilClubNews}
